fortovsky

у айтишников в туалете

Не зря Александр Сергеевич царскосельских баб воспевал.

в Лицейский садик заходил

Интересное явление зарождается. Новое качество покойников. Виртуальный пантеон.

Ушел "отец рунета". Он "памятник воздвиг себе нерукотворный". Буквы и картинки на серверах тоже определенная ценность. Страсти еще определенные были, они отложатся в эмоциональной памяти.
Конечно, человек этим не исчерпывается.
Вчера была трансляция лекции памяти А. Носика. Дмитрий Быков неотрываясь тупил в телефон, зал пытался сформулировать вопросы. Кончилось тем, что мама Антона Борисовича рассказала как он плохо кушал в детстве, и кто его пытался уговорить. И это ключевая фигура двадцатилетия всех этих точек ру, блогов, соцсетей и т.д.
Все эти годы буквы переносились с бумаги на мониторы. Вполне эволюционный процесс. Но.
Те, чьи тома стоят в шкафах, вызывают интерес, о них пишут книги, занимаются литературоведение и историки. Их слова и поступки всячески интерпретируют, рисуют психологические портреты, подключают психоанализ. Их творчество изучают. По буквам.
Допускаю, что пранкеров, видеоблогеров, инстаграмщиков с миллионом подписчиков тоже можно пропускать через призму Фрейда, но выводы можно делать не о творчестве, а скорее о подписчиках. И не самые утешительные. Интерес здесь прикован не к личности, а к рейтингам и контенту. Развиртуализация, как показало недавнее хождение видеоблогеров в Госдуму, порождает разочарование. Там даже поговорить не о чем.
Перекосилось само понятие творчества, творца, а может не устоялось и не отложилось понятие деятеля Сети. Кстати, смерть Пушкина вызывала у современников смешанные чувства. Многие говорили про бездарно растраченные годы. И тех, кто так говорил мы не помним, а Пушкина знаем.
Из масштабных виртуальных утрат могу вспомнить еще только Горчева, но и у него были книги, мало того, на бумагу перенесли и издали записи его блога. Тоже переходная фигура.
В ЖЖ образовался свой колумбарий мемориальных страниц, что ожидаемо. Явление пережившее поколение имеет право на свое маленькое кладбище. Только вызывает неловкость вопрос: а где мрамор и цветы?

Как реагировать на одиночество в Сети нам в книжках популярно разъяснили, а как относится к бессмертию в Сети пока непонятно.

После ареста Берии подписчикам Большой советской энциклопедии прислали такие рекомендательные памятки. Необходимо было уничтожить статью о Берии и приклеить о Беринговом море и китобоях.



FB

После Джеймса Хэтфилда, который получил докторскую степень в области астрофизики, порадовал Тилль Линдеманн из Rammstein. В России на двух языках(русском и немецком) вышел его сборник стихов "В тихой ночи. Лирика". В ноябре автор будет в Москве на закрытой презентации книги. Любопытно было узнать, что его покойный отец, Вернер Линдеманн, был детским писателем. Сын, как на сцене, так и в лирике, на воспитанного на хороших книжках мальчика похож мало. Поэтический сборник вышел с ограничением 18+, а за музыкальное творчество его неоднократно обвиняли в фашизме и прочих грехах. Первый сборник стихотворений Тилля вышел в Германии в 2002 году под названием "Нож".
Как Хэтфилд-астрофизик проявлялся в космических мелодиях, так и у Линдеманна лирика давала знать о себе.

Бестселлер, лидер продаж часто ассоциируется с рейтингами, объемом и количеством тиражей, кассовыми сборами, маркетингом и прочими явлениями далекими от действительно литературы. Хотя и "чистые" критерии последней невсегда удается установить верно.
И если проследить историю бестселлера, то становится видно, что не только цифры делают книгу успешной, и не обязательно спрос и предложение, но и труднообъяснимые факторы, как случай и везение. Порой удивляет: кому книга обязана своей удачей больше? Себе самой или автору, который, случается, не доживает до популярности своего творения?
И все же механизмы способствующие бестселлеризации книг существуют. И появились они не вчера.
Рувиллуа Ф. называет одной из первых книг нашедшей массового читаля благодаря продвижению "Хижину дяди Тома" миссис Бичер-Стоу. Повальное увлечение которой пришлось на 50-е годы XIX века.
Издатели использовали в те времена в качестве рекламных площадок своих печатных родственников - газеты. Немаловажным моментом способствующим доступности книги вообще являлась промышленная революция, которая позволяла увеличить и производство бумаги и объемы типографской продукции одновременно, и при этом снизить себестоимоть.
В продолжение этого, принцип конвеера подключился и к писательскому труду, появились писательские "мануфактуры". И замечены в использовании литературных рабов были не только российские звезды пера последнего десятилетия, но такие титаны чернильниц, как А. Дюма и Ж. Верн. А что поделать? Капитализм. Издатель требует по три тома в год.
Принято считать, что продвижение товара, в т.ч. литературного, должно нести положительные эмоции для привлечения читателя-покупателя. Но это не всегда так. Разгромная рецензия, обвиняющая автора и текст в различных грехах, может послужить стимулом продаж. Публика также любит провокации и благосклонна к гонимым, чему пример Салман Рушди и А. Солженицын.
Заметную роль в создании бестселлеров XX века сыграли кинематограф и телевидение. Автор отмечает такое явление как "союз книги и изображения", которое по сей день создает ажиотаж вокруг книг и приносит прибыли авторам и издателям. Телевидение занималось не таким навязчивым продвижением, но от этого не менее эффективным. В связи с этим Рувиллуа упоминает "Книжный клуб" американской теле-дивы Опры Уинфри и рекомендуемую к прочтению серию с буквой "О"(Опра) на обложке. А во Франции в свое время похожую роль выполнял цикл телепередач "Апострофы", на следующий день после выхода которых наблюдалось оживление в книжных магазинах именно у полок с теми произведениями, про которые накануне рассказывали приглашенные в телестудию. У меня, по этому поводу, возникла ассоциация с "Апокрифами" В. Ерофеева на телеканале "Культура", и учитывая близкое знакомство российского писателя с Францией, думаю, что небезосновательно.
В книге приводится еще целый ряд "уловок" книжной индустрии в завоевании читателя, и все же делается вывод, что невсегда все так однозначно и плоско, как кажется на первый взгляд. Книга и бестселлер, автор и читатель, общество и текст имееют порой непредсказуемую "химию" и мистику, которые влияют на выбор того, что почитать на досуге, и того, что написать для Вечности.
Авторский рейтинг бестселлеров непретендующий на оригинальность:
[15 бестселлеров мира]1. Библия(4-6 млрд)
2. Маленькая красная книжечка(цитатник Мао)(возможно более млрда)
3. Коран (800 млн)
4. Словарь синьхуа(400 млн с 1957 года)
5. Стихи (Мао Цзедун) 400 млн
6. Избранные труды (Мао Цзедун) 250 млн
7.Повесть о двух городах (Диккенс, 1859) 200 млн
8. Скаутинг для мальчиков (Баден-Пауэлл, 1908) 150 млн
9. Властелин колец Толкиена (здесь у автора забавная ремарка - "культовая книга всех тех, кто больше ничего не прочитал")
10. Книга мормона (1830) около 150 млн
11. Истинная правда о вечной жизни (текст откровений свидетелей Иеговы) около 110 млн
12. Гарри Поттер в школе волшебников (Дж. Роулинг, 1997) около 110 млн
13. Десять негритят (разные названия в ряде стран, А. Кристи, 1939) 100 млн
14. Хоббит (Толкиен)
15. На трех понятиях (Цзян Цзэминь) программный текст лидера компартии Китая.

Поговорка на латыни. Вычитал вчера. Переводится как "всякая знатность от лошади".
Получается, что все безлошадные - холопы, а на лошадях - знать.
В современной ситуации это относится и к "железным" коням.

Сегодня на Даниловском рынке в Москве веселые ребята мутят книжную ярмарку. Это выглядит вот так:







стырено здеся